С Балтики на исходе лета все чаще приходят добрые вести. Речь то и дело заходит о том, что, вопреки американскому прессингу, в ряде точек региона проявляются позывы хотя бы к частичному восстановлению топливно-энергетического сотрудничества между Востоком и Западом. Ввиду затягивания вопроса о датском согласовании на прокладку одного из блоков «Северного потока-2» в исключительных экономических водах королевства близ острова Борнхольм, экспертами найден для той же трассы альтернативный маршрут. Как говорится, что и требовалось доказать. Берлин сообщил о начале практической фазы строительных работ. Кроме того, встретившись в выходные дни, Владимир Путин и Ангела Меркель согласились в ходе «очень обстоятельного и детального разговора» с необходимостью оградить «абсолютно конкурентный и коммерчески выгодный» проект от нападок со стороны третьих государств, как заявил пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков.

Янтарное море требует истины

Тем временем полемика об угрозе новых потерь — соседями по Балтике — транзитных «плюсов» от перехода не только газового, но и иного экспорта из России в другие коридоры, послышалась под сводами сейма Латвии, как и на подступах к парламенту. «Я как человек, который родился и прожил всю жизнь в Вентспилсе — городе, где главным источником доходов является порт, — не могу молчать о катастрофической ситуации, сложившейся в нашей стране в сфере транзита, — заявил кандидат в депутаты высшего законодательного органы страны от партии «Согласие» Алексей Медведев.

«Обострение латвийско-российских отношений, — сказал он, — буквально уничтожает одну из главных доходных статей госбюджета. Россия в течение последних лет построила несколько новых портов в ареале Балтийского моря (Приморск, Высотск, Усть-Луга и т.д. — Авт.). Туда сегодня уходят наши миллионы евро. Нам надо понять, что Европа все равно получит российские грузы. Россия в любом случае их продаст и доставит. Никто не будет проигравшим. Никто кроме Латвии, которая из этой схемы уже исключена».

По данным бизнес-альянса «Балтийская ассоциация — транспорт и логистика», за четыре года железнодорожные перевозки сократились на 23%, оборот латвийских портов — на 16%, а экономика в целом потеряла не менее 132 млн евро. Немалая, согласитесь, цена за превращение республики в ударный плацдарм НАТО, что во многом мотивируется ложной, насквозь фальшивой трактовкой истории прибалтийских наций. Но, представьте себе, даже в этой, казалось бы, однозначно-русофобской плоскости западные СМИ испытывают долгожданный «ренессанс истины» — своеобразный эффект отрезвления. Во всяком случае, постепенно идет робкий, но реалистичный пересмотр трагических страниц Второй мировой войны.

9 августа в международном издании авторитетнейшей The New York Times была напечатана исключительно честная статья журналистки Джейды Юань, побывавшей в Литве. Конечно, она не умалчивает о послевоенных сталинских депортациях и репрессиях в целом. Но вот что пишет та же Джейда Юань о вильнюсском холокосте тех страшных июньских дней 1941-го, когда сами гитлеровцы еще не разместились толком в столице республики и не приступили к массовым расправам над еврейским населением; а их услужливые местные клиенты уже отправляли тысячи жертв на тот свет:

«В холокосте погибло свыше 90% литовских евреев — наивысший процент среди стран Европы с крупным еврейским меньшинством. Казни при этом совершались не в лагерях, а в ходе расстрелов у массовых могил, причем в основном силами литовских энтузиастов-добровольцев, включая «лесных братьев», которым так аплодируют… Столичный государственный Музей оккупации и борьбы за свободу (известный до апреля с.г. как Музей жертв геноцида) почти целиком повествует об истории гонений на литовцев, проводившихся советским КГБ. Но само название музея стало предметом осуждения как из уст посетителей еврейской национальности, так и ученых. Среди них — вильнюсский историк Довид Кац. Он много раз подчеркивал, что ужасающие акты КГБ все же не обрели масштабов геноцида. Свелись же они к устранению диссидентов, но не истреблению этнического меньшинства как такового. Кац и другие исследователи по сей день оспаривают ведущееся музеем прославление литовских боевиков, приступивших к массовым убийствам евреев еще до прихода нацистов. Однако нигде в этом городе я так и не увидела ни одного значимого памятника жертвам холокоста».

Повторяю: вышесказанное является дословной и очень свежей выдержкой из ведущей газеты Америки — страны, вступившей 77 лет назад в войну в немалой степени из-за смертельной угрозы, нависавшей над международным еврейским сообществом. И, тем не менее, той самой страны, которая желает скрыть от цивилизованного мира: чьих идейных наследников она теперь вскармливает и защищает своими танками, да и самолетами на аэродромах, которые нацелены на выстоявший в нацистской блокаде и потому неизменно восхищавший миллионы свободолюбивых американцев Санкт-Петербург.

Далеко ли они ушли от авторитарного прошлого?

Характерный штрих: в правящих кругах стран Балтийского моря, громче всего проклинающих Москву и, в частности, усердствующих ради срыва «Северного потока-2» и других перспективных энергопроектов, на самом деле гораздо чаще слышится эхо, казалось бы, ненавистной для местных демократов «коммунистической эпохи», чем принято полагать.

Поэтому и при анализе текущей экономической хроники региона нам подчас приходится прибегать к историческим параллелям полувековой давности. Прибегать не ради внешних эффектов, а ради углубленного понимания: в условиях какого зазеркалья российскому ТЭК приходится защищать в ареале бывшего СЭВ даже остатки своих былых интересов. Что такое, к примеру, событийная панорама нынешней Польши летом 2018-го?

Никто досконально не знает, каково физическое состояние варшавского политического деятеля номер один. Речь идет о госпитализированном два месяца назад 69-летнем лидере правящей Партии закона и справедливости Ярославе Качиньском. Ясности нет, а острая борьба за престолонаследие, которой позавидовали бы и деятели эпох Хрущева, Брежнева, Гомулки, Герека и Ярузельского, уже развернулась. Что теперь в точности будет с дальнейшим курсом Польши — непонятно. Заместитель руководителя Центра политического анализа при столичном университете Ольгерд Аннусевич характеризует начавшуюся грызню недвусмысленно: «Все скрыто. Скрыто еще глубже, чем здоровье первых секретарей времен Советского Союза»(!).

Намекая на междоусобицы, Аннусевич, по свидетельству американских обозревателей Марка Санторы и Джоанны Берендт, использовал аналогию со взглядом былого Лондона на внутрипартийную борьбу в СССР. В самом деле, Уинстону Черчиллю, пытавшемуся разобраться в кремлевских схватках за власть, приписывали такое высказывание: «Тамошние деятели похожи на бульдогов, грызущихся под ковром. Эта борьба в значительной мере скрыта от публики. Но как только из-под ковра вываливаются кости проигравшего, — становится ясно: какая именно битва состоялась, и кто в ней одержал верх».

Вопрос: если по-прежнему так же обстоят дела на ковровом олимпе сегодняшней Польши, то стоило ли вообще ломать старые порядки ценой тотального сноса и дорогостоящего развала ценных наработок, накопленных, в частности, в сфере топливно-энергетической интеграции с СССР? Впрочем, самим полякам, конечно, виднее. Так вот: пытаясь сохранить на опаленной ниве раздоров хотя бы что-то, некоторые российские инвесторы-тяжеловесы находят нетрадиционно-творческие способы по-хорошему удержаться в русле двустороннего сотрудничества со столь нелегким партнером.

Lotos распахнулся для «Роснефти»

«Роснефть», например, сумела заключить контракт с группой Lotos на поставки нефти в Польшу. Страну, как пояснялось выше, очень непростую. Контракт, пишет «Коммерсант», может стать крупнейшим по объемам поставок в адрес Lotos, которая, в свою очередь, является вторым по величине нефтепереработчиком в стране — после государственной Orlen.

Тем временем, учитывая запросы рынка, «Транснефть» сохранит объемы прокачки «черного золота» в Польшу в 2018-м на уровне 17 млн тонн, но способна их увеличить. Что ж, залогом тому — протянувшаяся по Польше северная ветка нефтепровода «Дружба», по которой сырье идет напрямую на НПЗ в Гданьске мощностью 10 млн тонн, принадлежащий акционерам Lotos. Это тот самый завод, где полтора десятилетия назад хотели поучаствовать в приватизации настроенных на Urals мощностей российские соискатели. Но нам было сказано: хотя ваша тендерная заявка видится лучшей и наиболее оправданной, но польская сторона поступит наоборот, ибо вы — россияне! Так понимаются там объективные законы глобальной рыночной экономики.

Но, повторяю, здравый смысл пробивается и туда, в польское Поморье. Так что и Lotos, подобно одноименному нильскому цветку античного мира, раскрывает перед солидным восточным поставщиком свои большие листья, способные стать просторной площадкой как минимум для коммерческого взаимодействия, если не производственной кооперации. А ведь долгое время польские фирмы покупали российскую нефть лишь через трейдеров. Первый прямой контракт между «Роснефтью» и Lotos был заключен только в 2013-м. В 2013-2017 годах поставки достигли 10,8 млн тонн жидких углеводородов. Однако то ли эта нефть неприятно для некоторых пахнет, то ли выявились еще какие-либо «минусы», но… С 2014 года польские компании — на фоне спада цен на сырье в мире — стали искать альтернативных поставщиков вне России. И ведь это несмотря на то, что, благодаря наличию трубопровода, у нашей нефти — наиболее простая логистика. Тем не менее, как напоминает обозреватель топливной тематики Дмитрий Козлов, Lotos все активнее приобретала в последние годы танкерные партии иранского и саудовского сырья. А с 2016-го она стала, кроме того, покупать легкую нефть из США.

В итоге доля российской нефти в поставках для Польши снизилась в 2017 году примерно до 80%. Войдя в «диверсификационный азарт», тот же импортер планировал продолжить дистанцирование закупок подальше от России. Намечалось, в частности, заключить долгосрочный контракт на поставки углеводородов из Ирана. Но Варшаву, представьте себе, подвел заокеанский ненавистник «режима мулл». Помешал, иными словами, опекун и «старший брат». Вступающие 4 ноября в силу санкции против Тегерана делают «персидскую сделку» для поляков невозможной. Тем не менее, из-за инерции настойчивого «адресного разброса» поставок, отгрузки сибирской нефти в Польшу за 7 последних месяцев снизились на 8% — до 8,2 млн тонн.

И все же в главном ошиблись не мы, а оракулы ухода экспортеров РФ из Центральной и Восточной Европы (дескать, у Москвы — при нынешнем континентальном экспортном маятнике — руки коротки; и она не сможет одновременно осчастливить своей нефтью и Дальний Восток, и страны к западу от Карпат). Оказалось же, что нефти, как и сил, у нас хватит на всех. «Коммерсант» недаром пишет: «Судя по широкому диапазону контракта, «Роснефть» сейчас рассчитывает на увеличение поставок в Польшу несмотря на то, что в последние годы действовала наоборот, перенаправляя все новые объемы… на восток и снимая их с западного экспортного направления».

Действие соглашения ОПЕК+ и рост поставок в КНР привели к снижению количества свободных партий сырья из РФ для европейских покупателей» — это, с одной стороны, признано в отчете Argus по итогам первого квартала 2018-го. Что ж, говорить об этом, как и дискутировать о спорном для Европы качестве сорта Urals, аналитические службы ТЭК могут сколько угодно, но факт остается фактом: присутствие нашей госмонополии в самой проблемной — для топливного экспорта из России — стране ЕС восстановлено. Причем минимальный объем контракта, по мнению эксперта Андрея Полищука из «Райффайзенбанка», может составить около 3 млрд долл по текущим ценам.

В выигрыше — весь Каспий

Сильным ударом по нагромождениям лжи о политике России в Центральной Азии и на Среднем Востоке стало долгожданное подписание Конвенции по правовому статусу Каспийского моря, состоявшееся 12 августа в казахстанском Актау.

Согласие Владимира Путина и четырех его партнеров — лидеров государств, обращенных своими берегами к крупнейшему соленому озеру планеты, — с базовым принципом недопущения никакой военной активности на Каспии со стороны любых аутсайдеров — мощный дипломатический залп по планам Пентагона и его союзников по НАТО. Разбиты и многолетние западные домыслы о том, будто в решении долговременных региональных проблем с Кремлем якобы «каши не сваришь». Действительно, нынешней конвенции мы ждали с 1996-го, но какие, спрашивается, это были годы?

К западу от Каспия полыхали междоусобицами Дагестан и Чечня. На юге того же моря бился в тисках санкционной блокады Иран. Лукавые советчики из Вашингтона и Брюсселя нашептывали нейтральной Туркмении, четвертой в мире кладовой природного газа, что сначала следует оборвать диалог по «голубому топливу» с Россией, потом — лихорадочно наказывать китайских импортеров путем прокладки «сепаратного» трубопровода ТАПИ на Индию, а затем — непременно вернуться к затее 1990-х по строительству подводной энергомагистрали на Азербайджан и вливанию каракумского газа, вместе с азербайджанским, в Трансанатолийский маршрут на Турцию (TANAP)…

…Да уж, ох и времечко было! Словом, отнюдь не Москву надо винить в затягивании достигнутого в конце концов нынешнего урегулирования тем более, что, будучи крупнейшей газовой державой, она не страдает от планов Ашхабада по альтернативному энергоэкспорту. И не болеет маниакальной американской склонностью к интриганству на путях расширения отраслевой международной инфраструктуры. Разве, к примеру, сделали хоть что-нибудь россияне против нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан, до которого вполне сознательно не дошли наши танки в августе 2008 года в ходе операции по принуждению зарвавшегося тбилисского режима Саакашвили к миру?!

Подписание Конвенции, бесспорно, облегчит работу по туркменскому газоэкспорту в ЕС. Органичным продолжением TANAP станет перенесенная из Турции на запад Трансадриатическая трасса TAP в Южную Европу. И, как говорится, дай им всем Бог преуспеть в этом начинании. Но, чтобы Россию все-таки не винили в очень проблематичном характере и, главное, наверняка замедленном исходе этого сценария, — сделаем несколько важных оговорок.

Не скоро дело делается

Прежде всего даже по оптимистичным прогнозам самый ближний, то есть азербайджанский, газ с шельфового месторождения Шах-Дениз начнет поступать в Европу в коммерческих объемах не раньше 2020 года.

Речь идет как раз о той календарной вехе, когда в Соединенных Штатах завершится первый срок правления Трампа — «отца трубопроводных войн», убежденного в том, что важнее них, как и тарифно-пошлинных баталий, не существует ничего не свете. У нас нет никакой уверенности в том, что после 2020-го сей приоритет в зигзагообразном курсе США выживет. Скорее всего враждебность останется, а вот попытка решать все проблемы современности через заявленное в июле 2017-го «энергетическое доминирование» — вряд ли.

Вторая «закавыка» заключена в том, что, если по уже построенному на сегодня газопроводу от Баку до Джейхана «голубое топливо» реально пойдет, параллельно с давно уже перекачиваемой нефтью, лишь через два года, то, спрашивается, когда же к нему подключится еще и туркменское сырье, для которого труба еще не проложена, да и сам проект не согласован?

Третья проблема тоже велика и серьезна: Ашхабаду и Баку еще только предстоит урегулировать между собой, причем до развертывания подводной «стройки века», кое-что немаловажное. Это — затяжной территориально-переговорный тупик на ряде углеводородных месторождений в оспариваемой ими же части Каспия. На однодневном саммите в Актау затронуть столь деликатный вопрос не было, конечно, никакой возможности, хотя общий позитив итогов встречи бесспорен и для Азербайджана, и для Туркмении.

Быть может, не все помнят, что в советское время опаленный нещадным светилом Актау именовался по-иному: Шевченко. Так он назывался в память о каторжной солдатчине, в которую «упек» на берег Каспия великого украинского кобзаря царский режим. И вот на старте 1990-х, когда молодой суверенный Казахстан переименовал эту вотчину былого периферийного захолустья по-своему, — на самостийном Днепре слегка растерялись.

Одно дело — сбрасывать и топтать таблички с именами русских государей и видных большевиков, а другое — приветствовать независимость других экс-республик СССР на фоне «перекрещенного» Актау. Так вот: сегодня, когда, наряду с «Турецким потоком» из России в обход непредсказуемой Незалежной, Европа стала еще и рассчитывать на массированные поставки туркменского газа (опять-таки минуя ту же Украину), — в Киеве тем более наступает уныние. Его, конечно, скрывают, но безуспешно.

Признайте историю — и получите ясность сегодня

И, наконец, ключевой географический пункт всей этой по-хорошему амбициозной газоэкспортной программы — пролив Босфор. Сегодняшняя Турция, куда нацелены стрелки новых энергомагистралей из глубин Евразии, — это уже не вчерашняя, безоговорочно послушная Вашингтону и Брюсселю наследница отсталой Оттоманской империи.

О повороте страны к реализму оценок и действий убедительно сказано в статье президента Реджепа Тайипа Эрдогана. С ней он напрямую обратился 13 августа к общественному мнению США со страниц американских СМИ. Смысл статьи в том, что Америка многого не ценит, да и не умеет ценить. Не помнит всего того, чем расплачивались ее союзники за те или иные повороты в глобальной стратегии Вашингтона. Так, «в 1962-м администрации Кеннеди, — напоминает Эрдоган, — удалось добиться от Советов вывода ракет с Кубы благодаря эвакуации американских ракет «Юпитер» из Италии и Турции».

Однако спрашивается: признательны ли воинственные адепты уроков Карибского кризиса в США тем же туркам за исполнение роли разменной монеты? Благодарны ли американцы за то, что исчезновением ядерных боеголовок с баз в Турции турецкий вассал выявил псевдосамостоятельность в комическом и, более того, в карикатурном, глобально-размашистом свете (сами посудите: где находится Малая Азия и где Куба!)? Ничего подобного.

Между прочим, воскрешение уроков полузабытых локальных войн и региональных конфликтов вовремя взято на вооружение не только Анкарой, но и, представьте себе, Пхеньяном. Ведь это КНДР обратилась на днях с законной просьбой к Соединенным Штатам. Звучит она просто: сначала признать окончательный характер исхода войны 1950–1953 годов на Корейском полуострове, а уж затем требовать от Ким Чен Ына подробного и письменного раскрытия всех запасов своего ядерного оружия, списка институтов, лабораторий и предприятий атомной промышленности и — заодно — ракетных арсеналов как первого крупного шага к денуклеаризации.

Действительно, если Трамп хочет проведать обо всем, — пусть признает, что по итогам Корейской войны никакой победы США не было и в помине. Напротив, возникло суверенное социалистическое государство на севере региона. А то заставит Пхеньян разоружиться, а потом попросту ликвидирует республику и скажет, что ее не было вообще! Едва Западная Германия поглотила ГДР, которую, кстати, тоже не признавали в Вашингтоне, — как Эрих Хонеккер превратился в преступника и глобального скитальца. В общем, знаем мы эти двусмысленности с непризнаниями. И хорошо, что знаем. Получив пхеньянский запрос на официальную фиксацию итогов войны 1950-х, — Вашингтон, ничтоже сумняшеся, ответил на днях отказом. Вот вам и подлинное отношение к урокам полувековой давности.

Вернемся же, впрочем, к Турции. Что ж, эта страна, в целом остающаяся пока на прозападно-натовской орбите, простилась, тем не менее, с частью воинских контингентов Североатлантического альянса на своих базах. Она же покупает новейшее российское оружие, строит АЭС «Аккую» и тянет черноморскую энерготрассу сообща с «Газпромом». Вопреки разногласиям с Дамаском, подтвердившимся в ходе недавней московской встречи Сергея Шойгу с турецким коллегой, Анкара взаимодействует с Москвой и по Сирии. За все это (а вовсе не только за тюремное заключение американского пастора Эндрю Брансона) Турция как раз и наказана американскими санкциями.

Что ж, 40-процентное падение курса лиры действительно болезненно для Анкары. Но ведь один лишь Катар, невзирая на дислокацию крупнейшей якорной стоянки американских ВМС в своих водах, предоставил «турецким братьям» 15-миллиардную помощь! Это все равно что столь же срочная кредитная поддержка Китая попавшему в финансовые неурядицы Пакистану, который столь плотно сблизился с ШОС. Попавшему, по совпадению, в тот самый день, когда пакистанский военный корабль, не обращая внимания на недовольство Пентагона, да и на учения НАТО на Балтике, гордо принял в устье Невы участие в праздновании Дня Военно-морского флота России. Да, мир становится другим — глобализация под навязанную кальку терпит крах.

Вместе с Москвой Анкара готовится взломать долларовую монополию на торговлю нефтью, да и пойти на многое другое. Вот почему на брюссельских и вашингтонских сайтах не видно, а на радиоволнах — не слышно того ликования и тех аплодисментов, которые наверняка сопутствовали бы раскрепощенным газопроводным планам Азербайджана и Туркмении на Каспии еще несколько лет назад.

Павел Богомолов