Впервые высокая рентабельность нефтепереработки не приводит к увеличению инвестиций и расширению перерабатывающих мощностей, говорится в докладе Мирового энергетического форума и S&P Global «Нефтепереработка. Анализ отрасли» (Oil Refining. Industry Insights).
Материал подготовлен Институтом развития технологий ТЭК.
Сегодня геополитические, экономические и политические результаты крайне неопределенны и усложняют и задерживают достижение баланса на энергетических рынках, пишут авторы доклада Мирового энергетического форума и S&P Global «Нефтепереработка. Анализ отрасли» (Oil Refining. Industry Insights). Энергетическая безопасность внезапно вернулась на передний план политических проблем. Нынешние кризисы подчеркивают необходимость того, чтобы правительства соблюдали хрупкий баланс между ускорением энергетического перехода на завтра и обеспечением адекватных поставок энергии, необходимых сегодня.
Мировой спрос на нефть в значительной степени восстановился после падения, вызванного COVID. Однако восстановление было асинхронным в зависимости от регионов и видов топлива. Мировой спрос на авиатопливо остается примерно на 15% ниже уровня, существовавшего до COVID, в то время как спрос на бензин, дизельное топливо и сжиженный газ находится на уровне или выше уровня, существовавшего до пандемии.
Глобальная система переработки была относительно хорошо сбалансирована до пандемии в 2018-19 годах. С марта 2020 года мировые мощности по переработке нефти сократились на 3,8 млн барр./сут., в то время как мировой спрос вырос на 5,6 млн барр./сут. Это оказывает давление на все имеющиеся перерабатывающие мощности, вынуждая их работать на высоком уровне загрузки.
Нехватка мировых нефтеперерабатывающих мощностей, низкие запасы и сохраняющийся высокий спрос подталкивают цены на нефтепродукты к росту по сравнению с ценами на сырую нефть.
В результате маржа переработки (обычно связанная со спредами на «крэк» – разницу в ценах сырой нефти и нефтепродуктов) во 2 кв. 2022 г. выросла до рекордных уровней – в три-пять раз выше, чем в среднем за пять лет.
Маржа частично снизилась с начала июля из-за ухудшения экономических перспектив, но остается в два-три раза выше среднего пятилетнего показателя. Существуют все экономические стимулы для производства большего количества продукта, но для этого просто недостаточно имеющихся мощностей.
Нет никаких немедленных или простых средств для снижения цен на продукцию или быстрого ввода в эксплуатацию новых перерабатывающих мощностей, утверждают авторы доклада. Создание новых мощностей требует значительных капитальных вложений и длительных сроков выполнения работ.
Согласованные действия США и их партнеров по МЭА обеспечили или запланированы обеспечить поступление на рынок более 212 млн барр. (около 1,0-1,2 млн барр./сут.) в течение большей части года, но только 8% от запланированного объема составляют нефтепродукты, а 92% – сырая нефть, что снижает эффективность продажи запасов в условиях ограниченности перерабатывающих мощностей.
В странах ОЭСР на продукты приходится лишь 20% запасов, контролируемых государством, и они преимущественно расположены в Европе. Глобальные коммерческие и стратегические запасы продуктов остаются вблизи нижней границы пятилетнего диапазона, обеспечивая незначительный буфер для рынка.
Некоторые правительства снизили налоги на топливо или предоставили субсидии, чтобы защитить потребителей от высоких цен. Хотя это может принести некоторое облегчение потребителям, это продлевает напряженность на рынке, устраняя возможность восстановления баланса из-за снижения спроса, вызванного высокими ценами. Поскольку вариантов увеличения предложения немного, становится все более вероятным, что снижение спроса – единственный путь к восстановлению баланса на рынке до тех пор, пока не появятся новые мощности.
Климатическая политика и COVID-19 ускорили закрытие нефтеперерабатывающих заводов. С 1 января 2020 года девять стран закрыли не менее 15% своих национальных нефтеперерабатывающих мощностей, в том числе семь стран закрыли более 30%. Около 80% закрытий и переоборудований с момента начала COVID произошли в странах ОЭСР. Хотя было предсказано, что эти закрытия произойдут и в отсутствие COVID, но в течение пяти или более лет, а не все сразу.
В то время как пандемия замедлила потребление нефтепродуктов, наблюдалось ускоренное движение в области климатической политики. Большинство чистых нулевых обязательств, принятых национальными правительствами, компаниями и финансовыми учреждениями, были объявлены в 2020-21 годах. Хотя эти цели носят долгосрочный характер, они укрепили ожидания того, что спрос на нефть в долгосрочной перспективе будет снижаться и потребуется меньше мощностей по переработке.
С начала 2020 года нефтеперерабатывающие заводы закрывались по целому ряду причин:
• Низкая рентабельность и непомерно высокие затраты привели к тому, что ремонтировать некоторые поврежденные НПЗ было невыгодно.
• Другие НПЗ закрылись из-за того, что они были убыточны, плохо подготовлены к грядущим изменениям или не выдержали конкуренции с более рентабельными предприятиями.
• Некоторые НПЗ были переоборудованы для производства экологически чистого топлива.
Кроме того, запуск новых НПЗ был отложен из-за проблем, связанных с цепочками поставок, рабочей силой и капиталом (например, НПЗ Al Zour с производительностью 615 тыс. барр./сут. в Кувейте и НПЗ Dangote с производительностью 618 тыс. барр./сут. в Нигерии).
Конфликт на Украине подстегивает беспрецедентную перестановку в мировой торговле нефтепродуктами, и на горизонте появляются новые препятствия. Россия является крупнейшим мировым экспортером тяжелого сырья и мазута, экспортируя до вторжения в общей сложности ~ 2,9 млн барр./сут. продуктов, из которых ЕС импортировал 2,2 млн баррелей в сутки, в то время как США импортировали 0,4 млн барр./сут.
Из-за очень ограниченных альтернативных поставок Европа и США испытывают наибольшие трудности с заменой российского импорта тяжелого сырья.
Что касается дизельного топлива, то экспорт из США, Индии и Ближнего Востока начинает заполнять пробелы в Европе, но не без повышения цен и сокращения запасов.
Если Россия не сможет найти покупателей на свое дизельное топливо и полуфабрикаты, мощности НПЗ страны должны будут сократиться еще больше, как только будут исчерпаны возможности работы в запас.
Эмбарго ЕС на импорт российской нефти по трубопроводу вступает в силу 5 декабря 2022 года, а запрет на импорт продуктов переработки российского происхождения – с 5 февраля 2023 года. Существует несколько исключений из эмбарго, но оно в целом сократит 90% российского импорта сырой нефти и почти весь импорт продуктов.
Введенный ЕС запрет на страхование грузов российской нефти или продуктов вступит в силу одновременно с трубопроводным эмбарго. Без страховки многие судовладельцы/операторы не смогут перевозить российские грузы, что резко ограничит количество судов, доступных российским экспортерам.
Недоиспользуемые нефтеперерабатывающие мощности Китая вряд ли спасут ситуацию. НПЗ Китая не могут в одностороннем порядке принять решение об увеличении экспорта, так как правительство страны устанавливает ограничения на экспортные квоты на транспортное топливо для конкретных НПЗ и управляет этими квотами уже более года.
Общий объем распределения экспортных квот на 2022 год пока находится на уровне 2021 года, но на 30% ниже, чем в 2019 году.
Китай увеличил общий объем экспорта продукции с ~600 тыс. барр./сут. в 2013 году до 1,4 млн барр./сут. в 2019 году. До сих пор в 2022 году, несмотря на продолжающееся увеличение мощностей нефтеперерабатывающих заводов, экспорт снизился и составил в среднем всего 950 тыс. бар./сут., включая только 530 тыс. барр./сут. первичного транспортного топлива.
Политика правительства Китая в области изменения климата направлена на сокращение неэффективных перерабатывающих мощностей. Мощности нефтепереработки сократятся в середине десятилетия, в то время как внутренний спрос будет продолжать расти. Внутренние рынки продуктов переработки в Китае будут сужаться в среднесрочной перспективе, увеличивая вероятность того, что сокращение экспорта продуктов станет новой нормой, поскольку правительство Китая уделяет особое внимание безопасности внутренних поставок.
НПЗ используют значительное количество природного газа, в первую очередь, для получения тепла, необходимого для дистилляции и химических процессов, а также для получения водорода. Цены на природный газ находятся на рекордно высоком уровне в Европе и Азии, приближаясь к 300-450 долларам за boe (на момент написания статьи), что значительно увеличивает эксплуатационные расходы региональных нефтеперерабатывающих заводов.
Наилучшей надеждой на восстановление баланса на рынке и снижение цен на продукцию является ускорение строительства новых крупных НПЗ на Ближнем Востоке, в Африке и Азии. Ожидается, что к концу 2023 года мировые мощности по переработке нефти превысят уровень 2019 года на 1,5 млн барр./сут. Однако это предполагает, что нефтеперерабатывающие заводы будут завершены вовремя и смогут быстро наращивать производство – и то, и другое далеко не гарантировано.
История показывает, что при запуске новых нефтеперерабатывающих заводов могут возникнуть задержки или проблемы. Крупным НПЗ часто требуется более года, чтобы достичь максимального экспорта продукции, а иногда может потребоваться более двух лет.
Медленный рост и вероятные неожиданные проблемы, скорее всего, задержат балансировку рынка до середины десятилетия. В прошлом высокая рентабельность переработки приводила к увеличению инвестиций и расширению перерабатывающих мощностей, но на этот раз ожидания другие. Энергетический переход, изменение потребительских предпочтений и политика правительств привела к опасениям, что сегодняшние инвестиции в НПЗ могут завтра превратиться в проблемные активы. В результате последняя группа новых крупных НПЗ, вероятно, уже получила окончательные инвестиционные решения и будет запущена в эксплуатацию в ближайшие несколько лет.
Напряжение в топливном балансе немного ослабнет в 2025-2026 годах по мере наращивания новых мощностей, но затем снова возрастет до 2030 года, пока энергетика не перейдет на альтернативные виды топлива с более низким содержанием углерода.
Любые новые мощности по первичной переработке нефти после 2026 года, скорее всего, будут получены в результате модернизации, а не новых проектов. В результате рынки сбыта, вероятно, будут оставаться напряженными в течение большей части десятилетия, пока рост спроса на традиционные виды топлива не начнет снижаться.
Баланс спроса и предложения на продукцию в этом десятилетии будет более хрупким, и любые непредвиденные операционные проблемы могут оказать огромное влияние на цены и их волатильность.