Война, нефтяной голод и сэр Генри

Начало Второй мировой войны Англия встретила на пороге острого энергетического кризиса, возникшего на фоне нерешенного вопроса обеспечения безопасности поставок энергоносителей.

Анализ запасов энергоносителей для нужд Великобритании показал, что в случае неизбежного конфликта с Германией, стране не хватит топлива даже на 2 месяца. Попытки по примеру Германии производить синтетическое топливо из угля ни к чему не привели — процесс гидрогенизации обходился значительно дороже, чем импорт нефти.

В результате долгих консультаций и обсуждений правительство Англии приняло однозначное решение – в случае войны конкуренция в ТЭК должна быть исключена, и вся британская топливно-энергетическая промышленность должна функционировать в рамках одного крупного концерна, находящегося под контролем государства. При этом правительству Великобритании предстояло разрешить еще одну проблему. Проблема называлась Royal Dutch/Shell.

В тот момент существовала вполне реальная опасность того, что огромная англо-голландская нефтяная компания Royal Dutch/Shell, от которой зависела  энергетическая безопасность Великобритании,  могла перейти под контроль нацистской Германии. Опасения были связаны с тем, что во главе концерна стоял сэр Генри Детердинг, у которого, по меткому выражению английского премьера Уинстона Черчилля, было два увлечения — секретарша-немка и Адольф Гитлер.

Генри Детердинг, голландец, перебравшийся  в Британию еще накануне Первой Мировой войны, был сторонником нацизма. Его ненависть к СССР, восхищение Гитлером и навязчивая идея англо-германской дружбы в качестве противовеса Советам, привели  Shell к переговорам с германским правительством о поставках нефти в кредит, то есть фактически о создании нефтяного резерва на случай войны. Естественно, руководство компании в Лондоне выступило против этого.

Еще большая тревога возникла после смерти Детердинга в 1939 году. Нацисты не только устроили ему пышные похороны, но и  попытались воспользоваться  смертью сэра Генри, чтобы получить контроль над Royal Dutch/Shell. Но, к счастью, по уставу компании привилегированные акции могли принадлежать только ее директорам — это означало, что нацистское правительство в лучшем случае сможет получить лишь небольшую долю обычных акций.

Следующим этапом по обеспечению энергетической безопасности страны было объединение  британских нефтяных компаний, включая Shell, в рамках специально учрежденного управления, именовавшимся Нефтяным департаментом. Процесс консолидации деятельности компаний прошел на удивление быстро и безболезненно, а для нефтепродуктов была введена единая торговая марка Pool.

«Волчьи стаи» и морских конвои

Но на этом энергетические проблемы Англии отнюдь не заканчивались. Режим экономии углеводородного сырья не решал проблему дефицита нефти, особенно на фоне того, что Германия получила доступ к богатым и удобно расположенным ресурсам Румынии.

Попытка помешать этому не дала желаемого результата. Еще накануне капитуляции Франции британское и французское правительства пытались предложить Румынии 60 млн долларов за то, чтобы она разрушила нефтепромыслы и НПЗ в районе Плоешти, но стороны не договорились о цене, сделка не состоялась, а румынская нефть досталась нацистской Германии.

Правительство Англии, понимая, что война будет долгой и кровопролитной, разработало план уничтожения  британских запасов топлива в случае вторжения Германии и закрыло более 17 000 бензозаправок в восточной и юго-восточной Англии.

Но проблему наращивания запасов топлива могли решить только внешние поставки. Подлинным прорывом в этом вопросе стали договоренности с США об импорте энергоносителей в Великобританию на основе системы ленд-лиза.

Масштабные поставки начались весной 1941 года, когда сразу полсотни американских танкеров взяли курс на порты Великобритании. Далеко не все корабли достигли английских берегов — увы, многие из них стали жертвами немецких подводных лодок, применявших тактику «волчьих стай».

Результаты действий немецких подводников расстроили Черчилля настолько, что он назвал нападения на танкеры «самой черной тучей на нашем горизонте». И у него были для этого все основания — запасов бензина в Англии оставалось на 5 недель, а дизельного топлива и мазута для Королевского военно-морского флота — на 9.

В целях противодействия угрозе Соединенные Штаты усилили патрулирование Атлантики и организовали базы ВМС на Ньюфаундленде, Бермудских островах, в Гренландии и Исландии. В то же время британской разведке MI-5 удалось получить доступ к кодам германского кригсмарине, что дало возможность направлять конвои по более безопасным маршрутам.

Но после временного затишья подводная война вступила в новую фазу. Уже в течение первых трех месяцев 1942 года число потопленных танкеров почти в 4 раза превышало число вновь построенных. Несмотря на то, что печальный список потопленных кораблей с каждым днем увеличивался, США долгое время не предпринимали должных мер по обеспечению безопасности перевозок нефти.

Неон — пособник врага

Анализ сложившейся ситуации показал, что США не только пренебрегают развитием противолодочной обороны,  но и фактически сами облегчают немцам задачу потопления судов: прибрежные американские города, ярко освещенные по ночам неоновыми огнями, создавали прекрасный фон, на котором четко выделялись силуэты танкеров.

Но когда власти попытались ввести режим светомаскировки, этому резко  воспротивились… владельцы отелей. В частности, гостиничные магнаты Флориды категорически отказались гасить огни в темное время суток, мотивируя это тем, что в разгар туристического сезона недопустимо доставлять неудобства клиентам. Попытки решить эту проблему не приносили успеха, и в продолжение достаточно длительного времени люди, гуляющие по набережным приморских городов, могли по ночам наблюдать жуткие картины: темный горизонт со стороны океана вдруг ярко вспыхивал огнем — потоплен еще один танкер.

Только к лету 1942 года удалось добиться того, что на восточном побережье США стало гаситься наружное освещение, а местные смотрители начали патрулировать улицы, следя за тем, чтобы и комнатное освещение в темное время суток выключалось. Кроме того, вдоль восточного побережья была организована весьма серьезная система морского противолодочного патрулирования, обеспечившая танкерам достаточно надежную защиту. 

«Владычица морей»

Самые драматичные события битвы за Атлантику разыгрались во второй половине 1942 года. В этот период на вооружение германского флота стали поступать усовершенствованные подводные лодки, со значительно возросшей дальностью плавания и глубиной погружения, а также с более эффективной системой связи. К тому же немцы разгадали систему кодированной связи британских конвоев. Кроме того, по инициативе командующего кригсмарине гросс-адмирала Эриха Редера в Атлантику были направлены «дойные коровы» — подводные лодки, обеспечивающие дизельным топливом, водой и продовольствием «волчьи стаи», находящиеся на боевом дежурстве.

Положение с поставками топлива в Британию с каждым днем становилось все тяжелее, а  Соединенные Штаты лишились в 1942 году четвертой части от общего танкерного тоннажа. Поэтому на переговорах Черчилля и  Рузвельта в Касабланке (Марокко) в январе 1943 года, помимо вопроса открытия Второго фронта в Европе, активно обсуждалась проблема обеспечения безопасности поставок углеводородного сырья. Один из участников встречи, начальник Имперского Генерального штаба Великобритании Алан Брук, будущий фельдмаршал,  заявил, что «проблемы судоходства являются основным препятствием на пути любых наступательных операций, и до тех пор, пока мы не сможем эффективно противостоять угрозе германских подводных лодок, мы будем не в состоянии выиграть войну». Борьба с германскими субмаринами стала основной задачей союзников в 1943 году.

Только в марте 1943 немцы потопили 108 судов. «Немцы, — отмечалось в отчете британского адмиралтейства, — еще никогда не были столь близки к тому, чтобы прервать всякое сообщение между Новым и Старым светом, как в марте 1943 года». В связи с этим в ту нерадостную весну британские топливные запасы находились на самом низком уровне с начала войны.

Но вскоре чаша весов стала резко склоняться в другую сторону. Союзникам в результате кропотливой работы удалось раскрыть новые коды, использовавшиеся для связи германских подводных лодок с Берлином. ВМФ союзников стал применять усложненные и недоступные для взлома шифры. Кроме того, были разработаны и внедрены более современные радиолокационные системы, на вооружение поступили новейшие самолеты дальнего действия для обеспечения воздушной поддержки в наиболее опасных районах Атлантики.

Характерны в этом контексте и кадровые перестановки в руководстве противоборствующих флотов. В самом начале 1943 года вместо старого морского волка Эриха Редера на пост главкома германского флота был назначен значительно  более молодой, но гораздо менее удачливый Карл Дениц (кстати, несостоявшийся фюрер Германии после самоубийства Гитлера; интересно, что позднее Нюрнбергский трибунал уравнял «заслуги» гросс-адмиралов — оба получили «по десятке на душу населения»). Спустя полгода первого морского лорда Великобритании, смертельно больного Дадли Паунда, сменил адмирал Эндрю Браун Каннингэм, вернувший Англии звание «владычицы морей» и награжденный в конце войны, как и Брук, высоким аристократическим титулом виконта.

В общем, роли на атлантическом театре военных действий поменялись окончательно и бесповоротно. Только в мае 1943 года немцы потеряли треть своих субмарин, вышедших на «охоту». А еще через несколько месяцев, после ряда кровопролитных битв, смертельная борьба, длившаяся почти 4 года, наконец, завершилась. Путь для горючего в Европу стал свободен, а значит, приблизился день победы над фашизмом.

Григорий Волчек